Если бы я только мог в своем вое выразить всю свою боль, горе и отчаяние... Но разве это возможно? Ты там, где-то наверху, один среди толпы твоих убийц... Почему ты меня не слушал? Разве я когда-нибудь подводил тебя? Я ведь чувствую... Чувствую затаенную ненависть чужой человеческой стаи, я чувствую их злость, их желание разорвать тебя. Тебя и нашу стаю. Если бы не эти стены вокруг меня... Я бы вырвался отсюда и побежал, побежал к тебе, разрывая зубами любого, кто бы попытался остановить меня. Я бы рвал мерзкую человеческую кожу, слизывал кровь и хрустел костями, чтобы отомстить за их предательство. И я бы нашел тебя. Ничто не смогло бы меня остановить... Но я здесь, а ты там. Почему ты разрешил им оставить меня здесь? Запертого в клетке как зверя. Ты ведь знаешь, что я не причиню зла тому, кто не замышляет что-то против тебя... Я бы не подпустил к тебе ни на шаг твоих врагов. Но ты послушался эту стаю, а не свою. И это верный путь к нашей погибели.
Шум все громче, ветер холоднее, и небо кусает землю... Я здесь один, и никто не слышит моего горя. Я чувствую кровь. Это гибнет твоя стая. Крики агонии разрывают мои уши. Я мечусь по своей клетке, кусая землю, стены, выглядываю в тонкие просветы между шатающейся стеной. Я бросаюсь на нее. Она должна поддаться мне. Ведь я должен найти тебя. И спасти. Пока еще не слишком поздно.
Зубы впиваются в дерево, режут десны до крови и обагряют почву, оставляют здесь мои следы. Но безрезультатно. Сколько бы не рвался я вперед, меня постоянно откидывает эта стена назад. Я в ловушке, ты в ловушке. Это конец. Я рву когтями дерево, отгрызаю и выплевываю целые куски. Пасть наполняется кровью, но я уже ничего не чувствую. Я хочу просто быть рядом с тобой. Закрыть тебя собой, убить любого, кто подойдет к тебе... Почему, почему ты меня не слушал? Почему не дал мне разорвать тех людей?
Жуткие звуки все громче, а крики все тише.
Твоя стая почти уничтожена.
Скоро все закончится.
Я вою протяжно, сильно, отдавая своему голосу все отчаяние, на которое способен. Мой вой растворяется в воздухе, но некому его услышать. Некому выпустить меня. Они все мертвы... Кругом только кровь, кровь... и смерть, это ненасытное и жадное существо, только берущее и не отдающее ничего назад.
И тут меня пронзает боль. Не моя... твоя.
От внезапного толчка лапы подкашиваются, и я падаю на холодную, изрытую моими жалкими попытками к бегству землю. Тебя ранили... Я чувствую, я знаю. Рычание разрывает горло, я поднимаюсь и вновь бросаюсь на двигающуюся стену. Я должен сломать ее, должен. Снова боль, кусающая меня и отвлекающая от дела. Я трясу мордой, прогоняя наваждение. Я должен выбраться отсюда. Я найду тебя, слышишь? Держись, прошу тебя! Я закидываю голову назад и вновь вою. Сильно, долго, протяжно. Не умирай, только не умирай... Боль вспыхивает вновь, она подобна удару хлыста, не щадящему и меткому, рассекающему кожу до самой кости. Внезапность и жесткость нападения заставляет меня упасть на землю в момент прыжка на стену. Я скалю зубы, бью хвостом и слизываю кровь с шерсти на своей морде. Они ответят за то, что совершили. Только держись, держись. Я поднимаюсь на шатающихся лапах, но в этот момент меня пронзает новая вспышка боли. Она будто отравляет все под кожей, растворяется по всему телу. Я трясу мордой, мечусь на месте, рычу, как безумный... А потом боль стихает и лишь волна агонии сотрясает мое тело. Я опоздал. Ты мертв. Слишком поздно.
Вой сотрясает мои легкие, сливается в прощальном стоне боли с небом. От осознания случившегося хочется рвать на себе кожу, вырывать шерсть, ломать кости... Я не помог тебе. Я должен был, должен был... предупредить, спасти, огородить тебя от беды. Я мечусь по клетке как бешеный, не желая верить, что все кончено. Вой превращается в рычание, а рычание срывается в вой, чтобы обратиться в скуление. И так по кругу... Далекие, мощные удары не прекращаются, издеваясь над моим слухом. Но я ощущаю лишь кровь. Дерево и кровь. Холод мира встречается с жаром, охватившим меня. Ты мертв, мертв, мертв. Я рычу, вою, скалюсь и снова вою. Я бросаюсь вперед, чтобы быть отброшенным назад. Это конец, конец, конец.
Нос обжигает приближающийся запах. Это смерть идет за мной.
Я вижу в просветах стены человеческие лица. Эта та стая, которая убила тебя. Если бы я только мог разорвать их. Но они там, а я здесь. Я чувствую исходящий от них страх и знаю, что они собираются совершить. В их лапах я вижу какие-то предметы, которые они направляют на меня. Я скалю зубы, не сводя с них глаз. Мои братья отомстят. Север отомстит. И когда ваши тела выпотрошат волки и вороны выклюют ваши глаза, север услышит мой прощальный вой.
Ничего еще не кончено.
Раздается голос, отдающий приказ. Я слышу свист и черные иглы пронзают меня со всех сторон. Больно. Я шатаюсь, спотыкаюсь и падаю. Я чувствую свою кровь, чувствую свою смерть. Горло сдавливает будто чья-то рука. Дышать тяжело. Я двигаю лапой в слабой попытке подняться вновь. Но безуспешно. Мое сражение окончено. Вместо воя или рычания из горла вырывается едва различимое скуление. Перед глазами мир мутнеет. Чужая людская стая ушла, но остается еще один человеческий запах. Я вижу ее. Будто сквозь мутную гладь воды я вижу человеческую самку. Чувствую ее. Это твоя сестра. Твоя стая. Но слишком поздно, слишком поздно...
Шум стихает, мир исчезает, я умираю... Тьма накрывает меня, и я проваливаюсь в пустоту. Туда, где ты. Тихое, едва различимое рычание срывается из пасти. И затихает. Темнота забирает зрение, обоняние, силы... а смерть останавливает теплящуюся во мне жизнь. Агония сотрясает тело. И все заканчивается. И лишь голос раздается в голове перед тем, как все исчезает... Всего два слова. Но их достаточно, чтобы закончить.
Север отомстит.
