ренли и лорас

Надо, пожалуй, сказать и о пятом сезоне «Игры престолов». Что же — он тупой донельзя, но, в отличие от также тупого второго сезона, здесь сюжет первоисточника не просто извращается — его почти нет, только какой-то винегрет из книжных эпизодов и наркотических бредней создателей.
С чего бы начать? А начну-ка с самой первой блевоты, которую нам преподносят — так называемых «Сынов Гарпии». В книге они резали сторонников Дейенерис исподтишка и когда никто не видел; это создавало образ действительно опасного неуловимого противника. Что же в сериале? Толпа пустоголовых леммингов, скопом нападающих средь бела дня с немалым риском деанона и ликвидации. Как эти лемминги умудрились убить Барристана Селми — загадка, достойная Малдера. Хотя, я предполагаю, что сценаристам просто ну очень необходимо было освободить место для Джораха и Тириона, и плевать, что в книге свита Дейенерис не ограничивалась Барристаном, Даарио, Мизандеей и Серым Червём. К слову, белобрысая идиотка, метящая на железный стул, смело и без колебаний устраивает показательную казнь одного из кастратов и кормит вообще рандомным экс-рабовладельцем своих горынычей — видать, исто верует, что после таких финтов ненавистников в городе у неё не прибавится.

Мизинец также жжёт напалмом, только в переносном смысле — за каким-то кукуем отправляет Сансу в качестве невесты не абы кому, а исповедующему сенобитизм отморозку Рамси Болтону, который своими рецептами приготовления собачьего корма явно известен на всю округу. В книге, если кто не знает, садисту под видом Арьи сбадрили подружку Сансы — Джейни Пуль. А вот в сериале Петир совершенно точно страдает шизофренией, посему к страданиям Сансы теперь добавляется ещё и изнасилование. Нельзя не упомянуть и Теона: если в книге он «Вонючкой» был лишь для Рамси, но свою личность на деле не утрачивал, то здесь Теонушка послушно и добровольно стучит на Сансу своему сенобиту. Потом, правда, внезапно убивает приспешницу Рамси и вместе с Сансой совершает вечное «мордой об асфальт». Видимо, после этого в сериале фигурируют уже не Теон и Санса, а двое добрых «Белых Ходоков». Ну, или HERE WE ARE, BORN TO BE KINGS.

Переходим к «воробьям». В книге Серсея пыталась использовать их, чтобы избавиться от невестки, доказав неверность последней Томмену. Для этого пыткам подвергается ряд субъектов, один из которых доносит на саму Серсею. В сериале же надо было показать, как обижают несчастных содомитов, поэтому Томмен спокойно трахается с Марджори, которая попадает под раздачу тупо за защиту ставшего в сериале геем Лораса, а на Серсею стучит закаббаленный Лансель. Самое смешное здесь то, что, если в первоисточнике юного короля святоши нагло использовали, а он и рад стараться, то здесь Томмен действий «воробьёв» не одобряет, но, имея при себе толпу гвардейцев, в итоге нежно посасывает хуй Его Воробейшества.

Станнис, упрямый и фанатичный, но всё же вызывавший уважение в книге, в сериале предстаёт форменной мразью, прилюдно сжигая родную дочь по совету переевшей насвая Мелисандры. Искренне удивившись массовому дезертирству после подобного представления, этот дебил на полном серьёзе ведёт оставшееся недовойско осаждать Винтерфелл, вследствие чего закономерно получает люлей сначала от миньонов сенобита, а потом и от Бриенны. Мелисандра официально села жопой в лужу. Да и в Дорне творится какая-то хуйня: четыре умственно отсталые девицы, не знающие девиза Ланнистеров, сначала травят Мирцеллу и зачем-то жрут тот же яд, запивая противоядием (вероятно, это такой аналог дрочки с петлёй на шее), а потом и вовсе пускают на убой правителя и его сына-дебила (по логике создателей, человек, зарезавший правителя, автоматически перенимает власть). Что не может не смешить, так это то, что умственно отсталые бабы делают так из мести за Оберина, который, как я уже говорил, погиб из-за своей же тупости, а Мирцелла в его убийстве вообще никак не замешана. Надо ли говорить, что в книге всей этой туфты и близко не было?

Сюжет с лагерем одичалых заслуживает отдельного внимания. Создатели на полном серьёзе утверждают, что все одичалые кукуют на неком мысе, до которого можно добраться только на лодках. Об этом почему-то знает Тормунд, хотя он был в плену и ну никак не мог знать, куда улизнули собратья. На мыс вместе с Тормундом прибывает Джон Сноу с мешком обсидиана, и это просто пиздец как тупо: во-первых, присутствие Джона в лагере само по себе негативно влияет на ситуацию, а во-вторых, какой идиот попрёт с собой почти всё оружие, без которого не победить Иных, если при этом велик риск оружие проебать? Правильно, этот идиот — лорд-командующий Ночного Дозора. Впрочем, одичалые ещё круче — прекрасно зная, что в любой момент могут заявиться Белые Ходоки, дикари разбивают лагерь там, откуда сложнее всего эвакуироваться, и даже забор ставят по центрузанимаемой территории. Исход настолько предсказуем, что даже не нуждается в изложении.

Остаётся шестой сезон. Так как пятый кончился тем же, чем и «Танец с драконами», то можно не сомневаться — дальше сюжетных говен будет ещё больше.

Петир Бейлиш, которого мы так и не увидели

То, как слили Мизинца, вряд ли кто-то оценил, как хороший сценарный ход. Отсутствие качественной основы для сценария сгубило одного из ключевых игроков престолов весьма бездарно.

И вот я наткнулся на фанатский текст, который куда лучше подошел бы для описания этой сцены.

"Убить пересмешника".

Самая упоротая серия (и не просто в сезоне, а во всём сериале!) — конечно, шестая, где кхалиса косплеит Пендальфа. Даже казнь Визериса золотом, расплавленным на костерке в горшке из-под щей, не сравнится по идиотизму. "Беги в Восточный Дозор, скажи, чтобы послали ворона королеве, а мы тута подождём". Сколько там от Восточного Дозора до Драконьего Камня, километров тыща, полторы? Сколько дней тот ворон будет лететь, два, три? А кхалиса на драконе? Ещё столько же? Вот и неделя набежала. "Надо сжечь тело". Тело убиенного Тороса обливают бухлом из фляги и, натурально, поджигают. Тело человека на 70 процентов состоит из воды, а вода, как известно, замечательно горит. На хера было тащить всех трёх драконов, если только один может оказывать НАП? На хера жечь зомбей, но не жечь Иных? Вагинальный Гэндальф что, сверху не видит командиров? Но членов Братства Мертвяка она ведь увидела. Ну и лётный костюмчик у неё тоже отличный, да. Про то, как она крепится к Дрогону и как им управляет, я и не спрашиваю.

Ну ладно, ладно. Пускай. Спишем это на синематографическую условность. Но дебильный слив Мизинца в следующей серии переходит всяческие границы. У нормального драматурга эта сцена выглядела бы примерно так:

Санса. Вы обвиняетесь в убийстве. Вы обвиняетесь в измене. Вам есть, что сказать в своё оправдание… лорд Бейлиш?

Мизинец (выходя вперёд). Боюсь, я не совсем понял — в убийстве кого меня обвиняют?

Санса. Вы убили нашу тётку Лизу Аррен. Вы столкнули её в Лунную Дверь и смотрели, как она падает. Вы это отрицаете?

Мизинец. Нет. Я столкнул её в Лунную Дверь, чтобы она не столкнула вас, леди Санса. Чтобы защитить вас.

Санса. И чтобы захватить власть в Долине.

Мизинец. Я в тот момент представления не имел, что лорды Долины после смерти Лизы назначат меня протектором. Это было их решение, не моё.

Санса. Ранее вы замыслили убийство Джона Аррена. Вы дали Лизе "Слёзы Лисса", чтобы отравить его. Вы это отрицаете?

Мизинец. Конечно, отрицаю. Вам эту упоительную историю наверняка рассказала ваша безумная тётя.

Санса. Вы заставили Лизу отправить письмо нашим родителям и написать, что Ланнистеры убили Джона Аррена, хотя это были вы. Именно вы посеяли раздор между Старками и Ланнистерами. Вы это отрицаете?

Мизинец. Леди Санса, вы мне льстите, если думаете, что я способен посеять раздор между Старками и Ланнистерами. Кто такие Старки и Ланнистеры — и кто такой я. Если бы раздор между великими домами было так легко посеять — великих домов давно бы не осталось. Почему бы вам, леди Санса, не предположить что-нибудь более разумное? Например, что раздор посеяла ваша мать, когда похитила Тириона Ланнистера, что и заставило лорда Тайвина собрать знамёна. Или что раздор между вашими домами давно уже тлел, и различные неприятные происшествия только подливали масла в огонь. Вы же обвиняете во всём одного меня! Признаться, я бы не отказался иметь такое политическое влияние в Семи Королевствах, какое вы мне приписываете. Что же до вашей тётки, то вы её видели. Вряд ли хоть кто-то в мире мог бы её заставить что-то сделать. Она бы сама кого хочешь заставила.

Санса. Вы сговорились с Серсеей Ланнистер и Джоффри Баратеоном, чтобы предать нашего отца Эддарда Старка, и в результате вашего предательства он был схвачен и позднее казнён по ложному обвинению в измене!

Мизинец. Я никак не мог предать вашего отца, леди Санса, ведь я ему никогда не присягал. А что касается его обвинения в измене… хорошо известно, что после смерти короля Роберта лорд Эддард и Ренли Баратеон готовили государственный переворот с целью свергнуть Джоффри. Просто Серсея успела первой. Если бы преуспел ваш отец — "предательницей" была бы Серсея. Можно ли вообще называть такого рода поступки — Серсеи, лорда Эддарда — "предательством"? Ведь и я точно такой же предатель — я покинул Серсею и перешёл на сторону её врагов — вас, леди Санса. Королей нынче много, и кто предатель, а кто нет, решится тогда, когда окончательно станет ясно, кто же всё-таки займёт Железный Трон.

Бран. Вы приставили нож к его горлу…

Мизинец. К чьему?

Бран. Нашего отца. Вы сказали: "Я же предупреждал вас не доверять мне".

Мизинец. Простите, милорд, но я не припомню, чтобы вы там присутствовали.

Арья. Ему это не нужно. Бран и так всё видел.

Мизинец. Каким же образом?

Арья (с ухмылкой). Он же трёхглазый ворон.

Мизинец. Ах. Это совершенно меняет дело. Разумеется, мы можем доверять любому свидетельству лорда Брандона — ведь он трёхглазый ворон.

Арья. Вы сказали нашей матери, что этот нож принадлежал Тириону Ланнистеру. (Вытаскивает кинжал из ножен.) Но это была очередная ложь. Он был ваш.

Мизинец. Если бы я хотел убить лорда Брандона — представим себе подобную глупость, — неужели вы считаете меня таким идиотом, что я дал бы убийце свой собственный нож? (Оглядывает толпу.) Да, этот кинжал когда-то принадлежал мне, но с тех пор, как Тирион Ланнистер выиграл его у меня на турнире, его дальнейшая судьба мне неизвестна. Именно это я и сказал вашей матери. Я вовсе не утверждаю, что на момент покушения он всё ещё принадлежал Тириону, хотя это возможно. И если бы Тирион вдруг зачем-то захотел убить лорда Брандона — и он вряд ли бы воспользовался этим кинжалом, ведь он тоже далеко не идиот.

Санса. И кто же, по-вашему, покушался на Брандона?

Мизинец. Это мне, к сожалению, неизвестно, леди Санса. У меня есть лишь теория — это мог быть Джоффри, он воспользовался кинжалом Тириона, чтобы подставить своего дядю. Но это лишь теория.

Санса. Вы продали меня Болтонам!

Мизинец. Я понятия не имел, что представляет собой Рамси! Если бы я знал, клянусь вам, я бы никогда…

Санса. Довольно. "Иногда, когда я пытаюсь понять мотивы человека, я играю в игру: я предполагаю худшее". Какой худший из мотивов, чтобы восстановить меня против сестры? Так вы поступаете, верно? Вы поступали так всегда. Семья против семьи, сестра против сестры — так вы поступили с нашей матерью и тёткой Лизой, и так вы хотели поступить с нами…

Мизинец. Санса…

Санса. Я медленно учусь, это правда. Но я учусь.

Мизинец. Позвольте же мне оправдаться. Я заслужил.

Санса молчит. Мизинец оглядывается. Все молчат.

Мизинец. Вижу, вы давно всё решили. Вы не станете меня слушать. В таком случае мне не остаётся ничего другого, как выбрать суд поединком.

Санса. Вы правда считаете, что смеете…

Мизинец. Разве у меня нет такого права? Это ведь суд (повышает голос) — или беззаконное судилище?

Санса (холодно). У вас есть такое право.

Мизинец оглядывается, открывает рот, чтобы что-то сказать, но, увидев лица толпы, не говорит ничего.

Кто-то из толпы. Сам себя защищай.

Мизинец. Могу я хотя бы одолжить у кого-нибудь меч?

Ему дают меч. Мизинец неловко его поднимает. Арья выходит вперёд, вытаскивает Иглу.

Мизинец (обеспокоенно). Леди Арья, вы точно этого хотите?

Арья (ухмыляясь). Не бойся, я всё сделаю быстро.

Мизинец (смотрит на Сансу). Леди Санса?..

Арья поворачивается к Сансе. Та кивает. Арья делает Иглой несколько финтов и совершает выпад. Мизинец его отбивает. Арья хмурится. Делает ещё несколько финтов, ещё один выпад. Мизинец отбивает его жёстче: Арья спотыкается и чуть не падает.

Арья. Это же водяная пляска! Откуда ты её знаешь?

Мизинец (улыбаясь). Ответьте сами. У дочери Десницы блажь — ей вдруг понадобился "учитель танцев". Не пристало маленькой девочке из благородной семьи учиться бою на мечах. И к кому обратится Десница с такой деликатной просьбой? Ему ведь нужно, чтобы никто об этом не болтал. Похоже, леди Арья, у нас был один учитель, но я у него учился гораздо дольше вас.

В толпе гомон. Санса смотрит с недоумением.

Арья. Ты знал Сирио Фореля! Он же погиб из-за тебя!

Мизинец. Не согласен, что из-за меня, но его гибель прискорбна. Такая нелепая смерть для такого великого человека. Выйти с деревянным учебным мечом против тяжеловооружённых Золотых Плащей, вырубить нескольких из них и даже не попытаться взять у одного из них настоящий меч… Как несуразно.

Разозлившаяся Арья делает выпад. Мизинец парирует, Арья падает, но поднимается и собирается напасть снова.

Санса (взволнованно). Арья, не…

Арья делает выпад. Мизинец парирует, попутно ударяя Арью мечом по руке. Арья роняет Иглу.

Мизинец (протыкая Арью мечом). Простите, миледи, но вы сами этого хотели.

Мизинец вытаскивает меч из тела Арьи, та падает на колени, захлёбывается кровью. Санса с визгом бежит к ней. Толпа как онемела. Санса подхватывает голову Арьи, та пытается что-то сказать, но не может.

Санса. Арья, нет! Только не смей умирать!

Арья умирает.

Санса (визжит). Убейте его!!! (Указывает на Мизинца.)

Никто не двигается.

Санса. Как леди Винтерфелла я приказываю…

Бран. Суд поединком окончен, Санса. Победитель выявлен.

Санса. Бран, она же твоя сестра!

Бран. Случилось то, что и должно было.

Санса. Ты знал! Ты всё время знал! Как ты мог молчать! Она же твоя сестра, Бран!

Бран. Я давно уже не тот Бран. Я трёхглазый ворон.

Мизинец (возвращая меч владельцу). Простите, леди Санса, что отвлекаю вас, но теперь, полагаю, я свободен? Вам от меня ничего не нужно?

Санса смотрит на него с ненавистью.

Мизинец. Что ж, в таком случае прощайте. Сегодня же я покидаю Винтерфелл. Сюда я больше не ездок. Мне очень жаль, что так вышло, леди Санса, но вы сами этого хотели. Прощайте.

Уходит. Народ безмолвствует. Занавес.

Однако его смерть много говорит нам о сущности власти. Теперь уже представляется очевидным, что у него не было ни малейшего шанса сесть на Железный Трон. Хотя раньше казалось, что он как-то выкрутится, что у него есть козыри в рукаве. Но его игра была проиграна с самого начала. Почему? Потому что за ним никто не стоит. У него нет своей команды, нет своей армии, за него никто не отомстит. Без этого никакой гениальный ум, бездонный цинизм и абсолютная безжалостность ничего не значат. А заиметь свою команду и свою армию в то время в том месте можно лишь одним-единственным способом: побеждать в сражениях и совершать то, что кажется невероятным, став ценным военным кадром. И попутно создать о себе впечатление как о человеке с принципами. Но победы в сражениях — дело случая, а Мизинец только-только получил в своё распоряжение армию, и то она не его. Репутация же у него известно какая. Понадобится немало времени — и везения — чтобы проявить себя должным образом и переломить свою прежнюю репутацию изворотливого хитреца и беспринципного манипулятора. У него не было этого времени. И он умер.

На пути к власти ум, воля и безжалостность ничего не стоят. На пути к власти имеют значение лишь личные отношения с теми, кто уже облечён властью. Никаких других способов подняться, кроме как через это, не существует.